На пути в российский Кембридж
Тверской университет ищет выход из аномальной зоны
В прошлом номере «БТ» мы говорили о возможных путях развития Твери, которая все больше входит в зону действия московской агломерации. Выбор невелик: либо отдаленный спальный район, либо промплощадка, куда выводится тяжелая промышленность, либо наукоград.
К развитию города как наукограда у Твери довольно много предпосылок. Расстояние от Москвы примерно такое же, как от Лондона до Оксфорда или Кембриджа. Кстати, пока печатается этот номер, делегация администрации Твери отправилась в Кембридж устанавливать побратимские отношения с этим городом, который должен стать для нас образцом (Оксфорд уже «заняла» Пермь, также активно ищущая свой путь в постиндустриальном мире).
В Твери комфортно жить и учиться. А главное, в Твери есть большой университет, а в университете этом, с недавних пор – молодой и энергичный ректор. О том, как сделать вузовскую науку и университет в целом ведущим фактором экономики региона, мы беседуем с ректором Тв ГУ Андреем Белоцерковским.
Досье: Андрей Владленович Белоцерковский более года является ректором Тверского государственного университета. Окончил физико-механический факультет Ленинградского Политехнического института им. М.И.Калинина по специальности инженер-физик. С 1978 по
Является крупным ученым с широким международным признанием в области адаптивных стохастических методов моделирования мезомасштабных метеорологических процессов, автор 80 научных трудов в России, США, Японии, Канаде и других странах, в том числе 4 монографии и 3 изобретения. Значительная часть публикаций посвящена методам анализа и прогноза природных процессов с использованием адаптивных стохастических моделей. Практическая деятельность и научные интересы, также как и немалая часть публикаций последних лет А.В. Белоцерковского, посвящена вопросам реформирования высшего образования, проблемам его качества, классификации образовательных программ, инновационным образовательным технологиям, структурной и организационной перестройке системы учебно-методических объединений вузов России. А.В. Белоцерковский является международным экспертом и членом рабочей группы по новым технологиям в метеорологическом образовании Всемирной метеорологической организации.
— Андрей Владленович, первый вопрос – по вашей специальности. С чем мы столкнулись этим летом, это аномалия, или и дальше будет такая жара?
— Аномальный антициклон, стоявший над Россией большую часть лета – вполне в рамках амплитуды климатических колебаний. Идет глобальное изменение климата. Становится теплее на какие-то десятые доли градуса, но из-за этого в атмосфере увеличивается количество водяного пара. А в атмосфере он – как порох. Повышается количество аномалий. Повторение – будет. Будет и аномальный холод, и засухи, и наводнения. Вот, этим летом от наводнений страдает Польша, Германия. А если бы циклон чуть-чуть сместился на восток, так же заливало бы нас.
— Обнадеживающая перспектива, нечего сказать. А каковы перспективы высшей школы? Вы возглавили Тверской государственный университет около года назад. Что вам бросилось в глаза в первую очередь?
— Я пришел в апреле прошлого года, и первое впечатление у меня было двоякое. С одной стороны, очень хорошее впечатление. А с другой стороны, на глаза наворачивались слезы.
Я увидел настоящий большой университет, с традициями. Здесь сохранились научные школы, которые сегодня практически не удалось сохранить крупным вузам Москвы и Санкт-Петербурга. Но состояние материально-технической базы очень тяжелое. Проблемы здесь накапливались долгое время, и так просто их не решить. У нас общие для российских высших учебных заведений беды усугубляются тем, что в Тверском университете много гуманитарных направлений, которые хронически недофинансировались еще с советских времен. Естественнонаучные исследования невозможны без современного дорогостоящего оборудования, поэтому эта сфера тоже пострадала существенно.
Скажу так, если сравнивать с тем, что было лет 15 назад, положение университета сейчас хуже. Но оно лучше, чем у ряда вузов в той же Москве.
— Как вы относитесь к идее, высказанной в прошлом номере «БТ» главным Архитектором Твери Андреем Колесниковым – превратить Тверь, стремительно входящую в московскую агломерацию, в наукоград, университетский город? Ведь не секрет, что пока молодежь, наоборот, рвется из Твери в Москву.
— Я тоже считаю, что университет должен стать главным «градообразующим фактором» Твери. Это не значит, сузить Тверь до масштабов университета. Университет должен вырасти до общегородских масштабов – морально и материально.
Крупный университет не может находиться в мегаполисе, это неправильно. В Твери настолько удобно жить и работать, что не сравнить ни с Москвой, ни с Петербургом. Если в Новосибирске удаленность создает чувство изолированности, здесь этого нет. Шесть раз в день курсирует «Сапсан» — чтобы, при желании, пользоваться всеми благами столичной жизни без столичных «издержек». В Твери за 15 минут можно добраться в любую точку города, это немыслимо для человека, привыкшего к столичным пробкам, где дорога на соседнюю улицу может занимать несколько часов.
Люди образованные ценят экологию, свежий воздух. В Твери, в отличие от моего родного Санкт-Петербурга, снег долго сохраняет белый цвет, после того, как выпадет. А там он через часов восемь уже черный. Все это лето я с семьей – с женой, 13-летней дочкой и четырехлетним сыном – провели в городе. Не было потребности куда-то уезжать. Здесь воздух чище, чем там, где под Питером мы несколько лет снимали дачу.
Тверь стоит на трех реках, здесь есть возможности для отдыха. И имеется инфраструктура для молодежной жизни. Плюс, конечно, большое количество уже действующих вузов. Я считаю, это достойные предпосылки для превращения Твери в «иннополис» — город, экономика которого основана на генерации знаний.
— Т.е. стать конкурентом Сколково?
— Чем больше таких городов, тем лучше. Сколково – лучше, чем ничего. Однако пока там имеется лишь дорогая недвижимость – ни научных школ, ни просто ученых…
Шансы стать «иннополисом» у Твери есть. Другое дело, что регионального ресурса на это не хватит, должна быть государственная программа.
— Для того, чтобы конкурировать со столичными вузами, в университете должны быть «брендовые» преподаватели, профессура, способная привлечь студентов либо мировым именем, либо особым педагогическим талантом. Вы сами работали по приглашению высших учебных заведений Японии и США. У нас профессура, если можно так выразиться, малоподвижна, заслуженного деятеля науки из родного города в другой российский город переманить сложно. Недавно прошла информация, что существует особая правительственная программа – выделяются гранты для приглашения в российские вузы зарубежных ученых. Как обстоят дела в нашем университете?
— Мы подали три заявки на ведущих ученых. Не зарубежных, а просто хороших, известных ученых, которые могли бы создать у нас лабораторию, научную школу.
Есть мнение, что дескать, это несерьезно, и те же деньги, что тратятся на приглашение специалистов извне, можно было бы потратить на своих преподавателей. Но есть такое понятие «имбридинг», вырождение. В высшей школе на Западе и Востоке идет с этим серьезная борьба – постоянно ищутся «свежие мозги», добавляется «свежая кровь».
В России это сдерживается жилищной проблемой. Я вижу выход в том, чтобы создать инфраструктуру съемного жилья, хороших квартир для временно приглашенных в Тверь профессоров. Это общемировая практика, которая когда-то была развита и в России. Весь Петербург застроен «доходными домами», где в позапрошлом веке сдавались мебелированные квартиры. Я сам снимал такое жилье, когда читал лекции в США, и скажу, что это очень удобно.
— Для того, чтобы университет играл в экономике города ведущую роль, надо, чтобы в обществе снова вырос престиж преподавательской, научной деятельности. Для этого, конечно, нужно, чтобы такая работа достойно оплачивалась. Как, по-вашему, это решаемо?
— Люди, которые занимаются наукой, делают это не ради денег. Но денег, конечно, должно быть достаточно – ровно так, чтобы не думать о них, не отвлекаться.
Сейчас многие ученые пользуются системой грантов. Это позволяет получать неплохие доходы при невысокой вузовской зарплате. Правда, количество грантов небольшое, а конкуренция серьезная. Гранты, в основном, российские, государственные.
Работа с грантами формирует совершенно другой подход к своей деятельности. Я пытаюсь изменить отношение профессорско-преподавательского коллектива ТвГУ, повернуть его в эту сторону. Перелома не произошло, но изменения наметились. Те, кто вошел во вкус, уже научились зарабатывать, занимаясь наукой.
— Как вы считаете, поможет ли курс на модернизацию, предложенный президентом Медведевым, как-то исправить положение в отечественной высшей школе?
— Я аплодирую модернизации обеими руками. Понятно, что если быстро не провести ее, страна может оказаться на задворках цивилизации. Но чтобы столкнуть положение дел с мертвой точки, надо бросить на образование и науку весь бюджет. Лично я так бы и сделал, кстати.
— Как вуз может самостоятельно зарабатывать деньги? Известно, что недавно был принят специальный закон об инновационных предприятиях в высшей школы.
— Российская высшая школа еще не имеет опыта зарабатывать деньги, добиваться реальных коммерческих результатов. В Европе крупные фирмы обращаются к университетским лабораториям, чтобы они проводили исследования. В США идут другим путем – создаются компании при университетах.
Закон 217-ФЗ о создании малых инновационных предприятий (МИП) при вузах, принятый в августе 2009 года, разрешил инновационную экономическую деятельность при вузах, но есть много проблем. Образно говоря, если до его приятия у нас были связаны все руки и ноги, то сейчас закон освободил одну руку. Остальная нормативная база не изменилась, инновационные предприятия должны входить в рынок на общих условиях. Университет может дать только идею. У наших предприятий нет никаких налоговых привилегий, хотя, на мой взгляд, вузы надо делать особой экономической зоной, как технопарки. Надеюсь, законодательная база будет доработана.
В Тверской области создан венчурный фонд, сформированы гранты, по которым малые предприятия при вузах могут получать дополнительное финансирование. Объявлен конкурс на инновационную инфраструктуру. Ведь существует отдельная проблема с регистрацией интеллектуальной собственности, постановкой ее на баланс, выдачей патентов. Пока этот вопрос не будет проработан, трудно начать что-либо делать (прим. уже после проведения интервью, пришло известие, что Тверской государственный университет победил в конкурсе программ развития инновационной инфраструктуры среди ведущих российских вузов).
На подходе – компания «Лекторика», которая будет заниматься разработкой программного продукта для дистанционного обучения. Готовят свои бизнес-проекты на факультете психологии, на юридическом факультете. В идеале, вокруг университета должно появиться не меньше 20-ти таких компаний.
В наукоемкой сфере, больше чем где бы то ни было, важно, чтобы административный контроль сменила свобода и саморегулируемость. Посмотрите, именно те сферы, в которые меньше всего вмешивалось государство, в России выросли до международного уровня. Я имею ввиду IT-компании, которые, в отличие от нефти и газа, до последнего времени не интересовали федеральное руководство.
— Как университетская наука может взаимодействовать с отечественной промышленностью, тем же машиностроением?
— Есть специальная федеральная программа интеграции крупных предприятий с университетской наукой. Государство дает деньги, но предприятию – для заказа исследований в высшей школе. Сейчас мы пытаемся получить средства по этой программе, за работы для ржевской «Электромеханики», московского завода «Электрон» и одного из зеленоградских предприятий. Конкурс проводит Министерство образования. Количество грантов ограничено, и за них борются, в том числе, московский физтех, другие знаменитые российские вузы. Однако, мы надеемся на успех.
— И последний вопрос. Ваши планы на будущее?
— В Твери я надеюсь прожить никак не меньше десяти лет. Надеюсь, я увижу, как Тверь превратится в университетский город. И в наш университет будет стоять очередь из преподавателей, как в американские вузы.
— Будем на это надеяться!